Крохи

Расстрел

В одну из очередных томительных ночей после знакомых уже оповещений: “Пришли… Увели… Опять пришли, но только к дальним камерам… К соседним… К противоположным…” — подслушиватели вдруг одновременно отстранились от двери, громко прошептав:
— Подошли к нашей камере!
Через две-три секунды открылся волчок, после чего дверь бесшумно растворилась, в камеру вошел дежурный с двумя охранниками и, подойдя ко мне, стоявшему недалеко от двери, спросил:
— Как твоя фамилия?
Я ответил. Охранники сразу схватили меня за руки и завернули их за спину. При этом я настолько испугался, что потерял самообладание, у меня затряслись все поджилки, ноги в коленях как будто подломились, и наступило какое-то исступленное состояние. Через пятнадцать-двадцать секунд общего молчания, когда все обреченники с затаенным дыханием смотрели на очередное приготовление одного из них к экзекуции, дежурный защелкнул на моих руках браслеты наручников и сказал:
— А ну, выходи на коридор!
После этой команды я будто опамятовался, и ко мне вернулась способность рассуждать. Выйдя в коридор, я остановился, дежурный, обойдя меня, пошел впереди, сказав:
— Следуй за мной!
Я пошел, охранники шли сзади. Пройдя один коридор, дежурный повернул во второй и, пройдя его до конца, повернул еще в какой-то коротенький коридорчик. Подойдя к двери, открывающейся наружу, он вынул из кармана шинели ключ, отомкнул им внутренний замок, распахнул дверь и по невысокой лестнице спустился на землю. Я последовал за ним, но из-за скованных за спиной рук оступился, потерял равновесие и стал падать. Один из идущих сзади охранников поддержал меня. Сойдя со ступенек, я невольно обратил внимание на ярко горящие по тюремной территории электрические лампочки, так что все было видно, как днем. По углам высокого забора виднелись четыре сторожевые вышки с установленными на них прожекторами, освещавшими забор и линию запретной зоны, несколько отстраненную внутрь ограды и сплошь затянутую колючей проволокой...



Читать

...«Я просил: “Скажи мне Господи путь, воньже пойду… Скажи мне, Господи, свою волю, что мне делать? Только  “не тяни резину”, потому что иногда Твоя воля сказывается через несколько лет, а мне нужен ответ сейчас, а не через много лет…”  Я так дерзко, настойчиво просил.

Спустя несколько дней я увидел во сне владыку Серафима, совершенно реально – мы с ним сидели так, как будто я у него в Дивееве. О чем шел разговор – я не помню, но я проснулся на словах, которые меня разбудили, я их слышал: «Начатое дело надо продолжать». Вот ответ, как я считаю, на мой вопрос – я просил дать знать и “не тянуть резину”, и Господь мне очень быстро ответил словами владыки Серафима...