Сегодня, через полчаса после Святого Причастия, упокоилась монахиня Тихона.
О ней из "Очерков о Псху"
В 1950-е годы она подвизалась с сестрами на озере Амткел (о чем можно прочитать в книге монаха Меркурия «В горах Кавказа»), потом была келейницей у нынешнего Патриарха Илии, когда он был епископом Сухумским (впоследствии митрополитом – в 1967–1977 гг.). У нее очень богатая судьба. А вот уже к концу жизни, после войны 1992-93 гг., перебралась на Псху.
С матушкой Тихоной мне довелось познакомиться лично. Идти домой после вечерней службы на Верхнюю Битагу – два километра по селу и еще километр по лесу –было темно и страшно, и сестры местного женского скита благословили меня оставаться у матушки Тихоны на ночь. Так я познакомилась с нею и ее келейницей сестрой Анной.
Живет матушка в доме отца Александра напротив храма. Сейчас матушка уже весьма немощна, не видит, практически не встает с постели.
М.Тихону в миру звали Пелагеей, в иночестве Павлой (так ее и на Псху некоторые помнят). Родом она из села Шолохово Никопольского района Днепропетровской области. Отца звали Ефимом Петровичем, мать – Феодорой, был у нее младший брат Иван, а остальные дети умерли. О своем детстве матушка вспоминает с большой теплотой. У них был дом с большим садом, за которым ухаживал отец, хозяйство – куры, утки, гуси, огород. Детей воспитывали в строгом церковном благочестии.
О ней из "Очерков о Псху"
В 1950-е годы она подвизалась с сестрами на озере Амткел (о чем можно прочитать в книге монаха Меркурия «В горах Кавказа»), потом была келейницей у нынешнего Патриарха Илии, когда он был епископом Сухумским (впоследствии митрополитом – в 1967–1977 гг.). У нее очень богатая судьба. А вот уже к концу жизни, после войны 1992-93 гг., перебралась на Псху.
С матушкой Тихоной мне довелось познакомиться лично. Идти домой после вечерней службы на Верхнюю Битагу – два километра по селу и еще километр по лесу –было темно и страшно, и сестры местного женского скита благословили меня оставаться у матушки Тихоны на ночь. Так я познакомилась с нею и ее келейницей сестрой Анной.
Живет матушка в доме отца Александра напротив храма. Сейчас матушка уже весьма немощна, не видит, практически не встает с постели.
М.Тихону в миру звали Пелагеей, в иночестве Павлой (так ее и на Псху некоторые помнят). Родом она из села Шолохово Никопольского района Днепропетровской области. Отца звали Ефимом Петровичем, мать – Феодорой, был у нее младший брат Иван, а остальные дети умерли. О своем детстве матушка вспоминает с большой теплотой. У них был дом с большим садом, за которым ухаживал отец, хозяйство – куры, утки, гуси, огород. Детей воспитывали в строгом церковном благочестии.
Какое-то время матушка Тихона (тогда еще Пелагея) жила в пустыне на Амткеле вдвоем с сестрой Клавдией – в тех местах, что описывает монах Меркурий в книге «В горах Кавказа». Они, матушки, в то время носили монахам продукты из Сухума – так было безопаснее, потому что монахам опасно было показываться в селениях, а на женщин не обращали внимания. На Псху м. Тихона приехала после грузино-абхазской войны. Местные православные помнят ее еще весьма деятельной, она учила всех службе и молитве – тогда в селении только появился первый домовой храм (в доме отца Александра).
Я впервые увидела матушку, когда пришла к ним ночевать под Введение во храм Пресвятой Богородицы. Совершенно слепая, матушка не отличает день от ночи и ночами практически не спит. Расположившись в соседней комнате, я слышала, как она всю ночь напевала тропарь Введению.
Второй раз мы зашли к ней с одной сестрой в воскресенье после молебна мч. Трифону. Матушка спала, а когда проснулась, то была необыкновенно внутренне красива, да и лицом – и я ее тогда сфотографировала. На лице и во всем ее облике отражался внутренний несокрушимый мир и ровное радостное состояние души. И отзывчивость, и характерная самоотверженная любовь к другим людям. Несмотря на то, что ее положение с житейской точки зрения совершенно безнадежно и живет она, не видя света солнца. Вот этим-то праведники и отличаются от грешников, имеющих души, мятущиеся в лабиринтах многих помыслов.
В те дни я сама будто бы вошла в «зону облачности», и помыслы очень меня огорчали. Понимала, что эту «зону» надо пройти, преодолев весь этот мрак, который никакого значения не имеет, потому что жизнь Божия и промысл Божий совершаются совсем в другой области, выше, над мысленными облаками, где солнце. В очищении от помыслов и следующим за ним стяжании благодати, как говорят отцы, и состоит цель уединения и безмолвия.
Все, кто приходит к матушке Тихоне, замечают, что ее по-первости с виду непонятные речи имеют прямое отношение к состоянию души приходящих, обнажая сокровенные борющие их помыслы. Это тонкие вещи, и нельзя сказать наверняка, что вот, это так, – ибо здесь нет достоверности, а требуется вера. Известно только, что так ведут себя те угодники Божии, коим Господь открывает тайные помышления человеческие, например, старцы, блаженные… Сие – плод богоугождения и многолетнего подвига. Дерзнем сказать, что и – плод укоренившейся в сердце молитвы.
От матушки Тихоны я слышала следующее наставление об Иисусовой молитве(передаю по памяти).
Я впервые увидела матушку, когда пришла к ним ночевать под Введение во храм Пресвятой Богородицы. Совершенно слепая, матушка не отличает день от ночи и ночами практически не спит. Расположившись в соседней комнате, я слышала, как она всю ночь напевала тропарь Введению.
Второй раз мы зашли к ней с одной сестрой в воскресенье после молебна мч. Трифону. Матушка спала, а когда проснулась, то была необыкновенно внутренне красива, да и лицом – и я ее тогда сфотографировала. На лице и во всем ее облике отражался внутренний несокрушимый мир и ровное радостное состояние души. И отзывчивость, и характерная самоотверженная любовь к другим людям. Несмотря на то, что ее положение с житейской точки зрения совершенно безнадежно и живет она, не видя света солнца. Вот этим-то праведники и отличаются от грешников, имеющих души, мятущиеся в лабиринтах многих помыслов.
В те дни я сама будто бы вошла в «зону облачности», и помыслы очень меня огорчали. Понимала, что эту «зону» надо пройти, преодолев весь этот мрак, который никакого значения не имеет, потому что жизнь Божия и промысл Божий совершаются совсем в другой области, выше, над мысленными облаками, где солнце. В очищении от помыслов и следующим за ним стяжании благодати, как говорят отцы, и состоит цель уединения и безмолвия.
Все, кто приходит к матушке Тихоне, замечают, что ее по-первости с виду непонятные речи имеют прямое отношение к состоянию души приходящих, обнажая сокровенные борющие их помыслы. Это тонкие вещи, и нельзя сказать наверняка, что вот, это так, – ибо здесь нет достоверности, а требуется вера. Известно только, что так ведут себя те угодники Божии, коим Господь открывает тайные помышления человеческие, например, старцы, блаженные… Сие – плод богоугождения и многолетнего подвига. Дерзнем сказать, что и – плод укоренившейся в сердце молитвы.
От матушки Тихоны я слышала следующее наставление об Иисусовой молитве(передаю по памяти).
«Молитву надо постоянно повторять, когда ты одна – вслух (за работой, что бы ни делала), а когда на людях – про себя, чтобы никто не видел. И постепенно молитва начнет сама твориться. Только не надо никому говорить, а когда спросят тебя, как ты молишься, отвечай: «Да так просто: Господи помилуй, какой я молитвенник». Потому что иначе будет окрадывать враг. Вот я лежу и постоянно про себя молитву творю, и когда разговариваю с человеком, то молитва не прекращается, а когда кто-то что-то рассказывает мне, то я и не слушаю, а молюсь про себя».
Отсюда
Отсюда
