Очерк третий
Христианский подвиг, исполненный великого самоотвержения и трудов, обусловлен наличием столь же великих препятствий, воздвигаемых на пути к небу царящим в мире злом. Главные противники человеческого спасения - мир, плоть и диавол. Мир и плоть привязывают к себе посредством страстей; кроме того, в мире есть враг человека - миродержец - и воинство его. Стремление освободиться от связывающего человека зла вызывает сильное сопротивление со стороны князя века сего; поэтому на пути в Царство Небесное подвижнику невозможно избежать невидимой духовной брани.
Эта борьба предлежит всякому, приступившему «работать Господу»[1]. Она многообразна и соответствует душевному устроению подвижника. Во главе страстей стоят бесы, приводящие их в действие, упорно воюющие с подвижником до самой его смерти. Главные орудия их - помыслы, по которым можно распознать нравы бесовские. Однако лишь стяжавший бесстрастие легко распознает козни врагов; ум же подвижника, еще не очистившийся от страстей, подобен сражающемуся в ночи[2].
Особенно явная и жестокая борьба ждет подвижников, избравших путь совершенного отречения от мира и всецелого служения Богу. Так, преподобный Антоний Великий, в начале своего подвига встретивший сильнейшее сопротивление со стороны духов злобы, выдержал двадцатилетнюю жестокую брань с ними. «Ненавистник добра завистливый диавол, - пишет свят. Афанасий в «Житии Антония»,- видя такое расположение в юном Антонии, не потерпел этого, но как привык действовать, так намеревался поступить и с ним... Взаимная борьба их сделалась приметною и для посторонних...»[3].
Собственно подвиг монашеский и состоит в том, чтобы вступить в борьбу с диаволом и силою Божиею одержать в этой брани победу. «Люди мужественные... готовые внимать воле Божией и сознательно идущие узким путем, ведут беспрерывную брань с духами лукавства... Они суть... избранные воины Божии... - пишет преподобный Макарий Великий. - Только мужественные и благородные души, презревшие все земное... готовые подчиниться воле Божией... вступают в эту духовную брань». Большинство людей стремятся угождать Богу лишь внешним деланием, т. е. телом. «Но человеку Божиему следует подвизаться и мыслию, и помыслами, и внутренним сокрытым произволением. Это и есть истинная борьба души пред лицем Божиим с незримыми помыслами, внушаемыми лукавыми силами»[4].
В «Древнем патерике» рассказывается, как некий старец показал искушаемому брату «множество демонов, находящихся в волнении и шумящих, как бы готовящихся к сражению» на западе; на востоке же - «бесчисленное множество Ангелов преславных» и пояснил, что первые «воздвигают брань на нас», вторые же «посылаются от Бога на помощь святым», и - «больше тех, которые с нами, чем тех, которые против нас»[5].
Монах - это «боец духовный». Начальник брани - Бог, подающий нам победу, противник - супостат наш диавол. Брань эта трудна и опасна, так что не удивительно, если кто-то, оставляя поле брани, уходит обратно в мир; напротив, достойно удивления, когда кто-то «возмог убежать от уст врага». В этой трудной и опасной борьбе невозможно победить своей силой и никаким в мире оружием, - но лишь уповая на помощь Божию[6].
[1] Древний патерик (далее - Д. п.) 10. 33.
[2] Евагрий. Слово о духовном делании. 34, 36, 43, 83.
[3] Житие преподобного отца нашего Антония... гл. 5.
[4] Преп. Макарий Египетский. Духовные беседы. 53. 6, 8, 13.
[5] Д. п. 18. 18.
[6] Д. п. 7. 56; 10. 33.
«В мире есть сатана»
Всякий христианский подвиг, даже самый незначительный, но многоценный в очах Божиих, не остается незамеченным и врагом спасения человеческого диаволом. Последний никогда не оставляет подвижника своей «заботой», присутствием и вниманием. Так, авва Макарий однажды видел сатану в его обычной заботе: он шел «навестить братию», неся им «пищу» на любой вкус и весьма огорчился, когда не нашел себе среди них «приятелей»[1].
Когда некий неразумный инок помыслил о себе, что он «умер миру» (казалось бы, конец подвига), старец ответил ему: «Ей, брат, если ты говоришь, что умер миру, то сатана не умер»[2]. Если чистота, свобода от страстей достижима в большей или меньшей мере в этой жизни, то духовная брань не оставляет подвижника до самой смерти и даже по смерти (мытарства[3]), потому что бессмертен «сопротивник наш диавол».
Встречи с демонами были столь часты и даже обычны среди подвижников, что преподобный Антоний, например, подробно описывает многоразличные их явления, бывшие ему, и наставляет учеников, как вести себя с ними в тех или иных случаях; также описывает их внешний вид, который они обычно принимают, становясь видимыми, особенно убеждая учеников приобретать «дарование различения духов»[4].
Сатана всегда преследовал стремящихся угождать Богу, теперь же (во времена, когда составлялся "Древний патерик", да и во всякое время) еще более, ибо время его близко, и он приходит в смятение. Он препятствует человеку во всяком добром деле, вводит ум в нерадение, когда предаем себя на служение Богу. Всегда желая гибели человеку, демоны обольщают не только грешников, но и людей, истинно мудрствующих и благочестно живущих, из зависти к ним, часто предлагая греховные помыслы под видом благочестия, - ибо иначе, как вследствие прельщения демонского, праведнику невозможно впасть в преступление. И чем более успевает подвижник, тем с сильнейшими встречается противниками[5].
Собственно, «вся усердная брань супротивника направлена только на то, чтобы отвлечь ум от памяти о Боге, от страха Божия и от любви к Господу. Поэтому он использует всяческие земные обольщения, чтобы увести человека от подлинного блага к тому, что лишь кажется им»[6].
Демоны окружают человека, подобно рою пчел, «кружась около него и скрежеща на него зубами, Ангелы же Божии отгоняют их»[7]. Когда человек в беспечности, то и демоны беспечны к нему. Восстают же против восстающего против них и принимающегося за дело Божие. Видя душу, восходящую горе и приближающуюся к Богу, враги, иссушаемые завистью, негодуют[8].
Как действуют демоны в этой борьбе?
Они окрадывают наше душевное богатство чрез чувства, возбуждая греховные страсти. Приходя отвне, производят волнение изнутри, «посевая помыслы». Враг омрачает очи сердца и тогда уже унижает человека во всяком грехе; однако он не может уловить того, у кого просветились очи сердца[9]. Демоны могут действовать и непосредственно на наши сердечные и телесные чувства, «двигая и унося помыслы, колебля глубины сердца, к своей склоняя воле, и в служении ей рассеивая помыслы»[10]; могут отягощать душу или лишать ее мира и покоя[11]. Так, в борьбе с преподобным Антонием враг «возбуждал в уме его сильную бурю помыслов, желая отвратить его от правого произволения... влагал нечистые помыслы... приводил в раздражение члены... принимал на себя женский образ и во всем подражал женщине, только бы обольстить его»[12]. Иногда демоны являются в виде Ангелов, и даже в виде Самого Христа[13].
Сатана губит нас через нас же самих и не без нас, подобно как и Бог спасает нас не без нашего участия. Он - «плетец кошниц»: сколько дашь ему концов, столько он и плетет[14]. «Войти» он может только тогда, когда будет принят. Авва Евагрий указывает, что бесы не знают наших внутренних помышлений - проросло ли посеянное ими, а узнают о внутреннем состоянии души по внешним признакам: произнесенному слову, движению тела. Ум же наш знает один Бог, сотворивший нас, и «Он не нуждается во внешних признаках для того, чтобы ведать сокрытое в сердце нашем[15]. Преподобный Антоний Великий, описывая нравы и образ действий демонов, замечает: «Они какими нас находят, приходя к нам, такими и сами делаются в отношении к нам; и какие мысли в нас находят, такие и привидения представляют нам»[16].
Диавол не перестает, бросая в нас всякую нечистоту, подобно неприятелю, осаждающему дом. Наше же дело - принять или не принять. Надо первое, что он ввергает, понемногу выбрасывать, чтобы дом оставался чистым - иначе он наполнится нечистотами, и Духу Святому невозможно будет войти туда[17].
Враг «имеет обыкновение осквернять и пачкать грязью заповедь Божию», - поясняет преподобный Макарий Великий, - но если мы исполняем ее в чистоте сердечной, в страхе Божием, с усердием и в любви к Богу, то такое исполнение заповеди освящается, и мы «оказываемся вне пределов власти лукавого»[18].
От демонов происходят многие откровения, поэтому надо быть бдительным и иметь рассуждение[19], не следует их слушать, хотя бы они по видимости говорили и правду или возбуждали нас на доброе.
«И какая нам от их откровений польза?.. - замечает преподобный авва Антоний. - Такое предведение... не составляет добродетели и, без сомнения, не служит доказательством добрых нравов... Нам надо... подвизаться и трудиться не для того, чтобы предузнавать, но чтобы доброю жизнию угодить Богу. Надобно молиться не о том, чтобы иметь предведение... но просить Господа, чтобы Он споспешествовал нам в победе над диаволом»[20].
Рассуждение нужно иметь и для того, чтобы не принять свои хотения, мучащие нас, за действия демонов[21]. Неразумно винить демонов в том, что они препятствуют нам делать добро, ибо Господь сказал: се даю вам власть наступати на змию и на скорпию, и на всю силу вражию (Лк. 10,19)[22]. Власть же эта дается душе, «действительно отрекшейся от мира, то есть оторвавшей от себя всякую порочность»; такая душа «не дает уже диаволу никакого доступа внутрь себя»[23]. Также для подвижника важно распознавать присутствие добрых Ангелов или злых демонов. Признаки явлений тех и других подробно описывает преподобный Антоний[24].
Господь попускает невидимую брань особо ревностным инокам для их усовершения, чтобы научить познанию своей немощи, учит их «не уповать на свое житие, а всегда прибегать к помощи Божией»[25]. Он Сам подает им необходимые орудия и силы для этой борьбы и неотступно помогает им[26].
Попуская врагу искушать подвижников, Господь испытывает твердость их произволения и мужество. «Здесь пребывал я, Антоний, - отвечает Господь изнемогшему от борьбы преподобному Антонию Великому, - но ждал, желая видеть твое ратоборство; и поскольку устоял ты и не был побежден, то всегда буду твоим помощником...». Иногда, возбуждая усердие к большим трудам, Господь утешает ратоборцев и горними видениями[27].
Среди орудий против духовного врага св. отцы указывают, прежде всего, на смирение. Это орудие действует «безотказно»: диавол всегда побеждается смирением. Смирение пожигает демонов и дает подвижнику власть над ними. Имеющий смирение смиряет демонов, не имеющий же смирения осмеивается ими[28].
Смирением обличается коварство демонов. «Не к другому ли ты послан? Ибо я не достоин видеть Ангела», - говорит явившемуся в виде Ангела демону один благоразумный брат. Другой брат отвечает в таком случае: «Я, живущий в грехах, недостоин видеть Ангела»[29].
Поскольку явления демонские были весьма часты, между иноками существовало следующее правило. «Кто бы ни пришел к ним, мужчина или женщина, старец или юноша, незнакомец или знакомый - прежде всего да сотворят молитву и призовут имя Божие. Чей бы образ ни принял на себя сатана, тотчас, по молитве, он исчезнет»[30].
Зная коварство диавола, следует быть осторожными относительно видений. «Как некоторые говорят, что мы видим видения Ангелов?» - спрашивает брат. «Блажен тот, кто всегда видит грехи свои», - отвечает старец. Видение грехов своих - это единственное несомненно истинное благодатное видение[31].
Также опасно тщеславие, ибо оно отнимает у нас охранение Божие, и мы погибаем. Даже и во время мира, когда мы не имеем брани, не следует возноситься, а еще более смиряться[32].
Другим орудием против врага является терпение. Демоны часто досаждают подвижникам помыслами (например, внушая оставить келью, развлечься, словом, отвлекая от дела Божия). В этом случае терпение с рассуждением - главные орудия против них[33]. Демоны нападают на нас, потому что мы отвергли от себя средства, данные нам для противостояния им - смирение и терпение, а также нестяжательность и др.[34]
Третье главнейшее орудие против демонов - обращение («прибегание») к помощи Божией в молитве[35]. За труд, преимущественно молитвенный, по слову преподобного Макария, нам даруется от Бога сила, превышающая наше естество и неприступная для враждебной человеку силы. Имея эту силу Божию, мы можем противостоять опасным козням диавольским[36]. Святой Аммон также указывает на то, что стяжавших эту силу боится сатана[37]. Сила эта именуется благодатью Божией.
Молитва полезна даже тогда, когда произносится без сердечного сокрушения: ибо если мы и не знаем силы наших слов, то демоны слышат их и отступают от страха. Молитвы (особенно псалмы) отгоняют от души лукавых духов, вселяя в нее Святого Духа[38].
Щит против демонов - бесстрастие. Ибо диавол не иначе закрадывается к нам в сердце, как чрез какую-нибудь порочную наклонность или нечистое желание[39]. Душа не должна увлекаться греховными страстями и работать им, но всегда иметь дело Божие внутри себя - тогда враг не найдет себе в ней места. Наоборот, когда человек сделается пленником врага, покорившись какой-либо страсти, то Дух Божий не находит себе в нем места и удаляется[40]. Если человек всегда имеет перед очами своими Бога, то сила Божия пребывает с ним, и враг не может устрашить его[41].
«При пришествии Господа враг пал и силы его изнемогли... - говорит преподобный Антоний Великий. - Потому они бессильны и не могут ничего более сделать, как только угрожать... По мере нашего преспеяния они сами изнемогают... Сильное орудие на них - правая жизнь и вера в Бога»[42].
Тем же, кто претерпел великую брань и с помощию Божией вышел в ней победителем, даруется «великая благодать на демонов»[43].
[1] 18.14.
[2] Д. п. 11. 76.
[3] О воздушных мытарствах, проходимых душой по смерти, было откровение преподобному Антонию (Житие преподобного Антония... гл. 65).
[4] Житие преподобного Антония... 38-41, 51-53.
[5] Д. п. 15. 60; 7. 7; 10. 127; 5. 44; 10. 102.
[6] Преп. Макарий Египетский. Великое послание. VII. 9.
[7] Д. п. 18. 39.
[8] Д. п. 11. 115, 116.
[9] Д. п. 11.68; 10,46; 11.102.
[10] Преп. Макарий Египетский. Беседа 43. 9.
[11] Д. п. 10. 62; 7. 9.
[12] Житие преподобного Антония... гл. 5.
[13] Д. п. 10. 126; 15. 83; 15. 85.
[14] Д. п. 11. 100.
[15] Слово о духовном делании, 47.
[16] Житие преподобного Антония...
[17] Д. п. 11. 110.
[18] Великое послание. VII. 8.
[19] Д. п. 10. 2.
[20] Житие преподобного Антония... гл. 33, 34.
[21] Д. п. 10. 87.
[22] Д. п. 10. 91.
[23] Жизнь пустынных отцов, 1, с. 11.
[24] Житие преподобного Антония... гл. 35-37.
[25] Лавсаик. 27.
[26] Д. п. 5. 10.
[27] Житие преподобного отца нашего Антония... гл. 10, 13.
[28] Д. п. 15. 38, 68, 80, 42.
[29] Д. п. 15. 83, 84.
[30] Жизнь пустынных отцов. 1. 24.
[31] Д. п. 15. 105.
[32] Д. п. 15. 82.
[33] Д. п. 7. 53; 11. 105.
[34] Д. п. 15. 72.
[35] Д. п. 11. 110.
[36] Великое послание. IV, 2.
[37] Послание 2. 1.
[38] Д. п. 5. 35; 11. 32.
[39] Жизнь пустынных отцов. 1, с.11.
[40] Д. п. 10. 155.
[41] Д. п. 11. 92.
[42] Житие преподобного Антония... гл. 27, 28, 30.
[43] См., например, о Моисее Ефиоплянине в Лавсаике, 21.
Продолжение следует.
