Когда облако скрыло вознесшегося с вершины Елеонской горы Иисуса, ангелы предстали пред застывшими в недоумении и печали апостолами и сообщили им радостную весть о том, что Спаситель вернется, что Он придет еще раз на землю – придет таким же образом, как они видели Его восходящим на небо (Деян. 1, 9–11). С тех пор христиане не перестают ждать Его Второго пришествия – а вместе с ним и конца этого мира. Ожидание это никогда не покидало людей, но разным бывало настроение этого ожидания. Нередко конец представлялся в зловещих красках, в нем видели в первую очередь крушение, гибель, катастрофу. Но были люди – святые угодники Божии, – которые видели в этом неминуемом конце свет и радость. Ведь конец мира – это вместе с тем и Второе пришествие Спасителя, это чаемая встреча со Христом, это «иного жития, вечного, начало», когда явятся, по словам апостола Иоанна, новое небо и новая земля (Откр. 21, 1). И не станет уже ни болезни, ни печали, ни воздыхания, зло будет побеждено, божественная правда и мир восторжествуют.
– Ей, гряди, Господи Иисусе! – так взывали первые христиане вслед за тайновидцем Иоанном (Откр. 22, 20). Они были уверены: Христос придет уже сейчас, в их время, счет идет на годы, если не на месяцы
– так что апостол Петр вынужден был вразумлять нетерпеливых, замечая, что у Господа один день, как тысяча лет, и тысяча лет как один день, а причина кажущегося медления – долготерпение Бога, не желающего, чтобы кто погиб, но чтобы все пришли к покаянию (2 Пет 3, 8–9). Апостол Павел также рассчитывал увидеть пришествие Господа во славе уже в этой жизни, он писал: Мертвые во Христе воскреснут прежде, потом мы, оставшиеся в живых, восхищены будем на облаках в сретение Господу (1 Фес. 4, 16–17). И ожидал он, конечно же, не явления человека греха, сына погибели (2 Фес. 2, 3), не ужасов последних времен – хотя и о них предупреждал он, утверждая своих учеников в вере и истине, укрепляя в терпении… Апостол чаял исполнения своей надежды на новую и окончательную встречу с Тем, Кто явился ему некогда на дороге в Дамаск, дышащему угрозами и убийством на последователей нового учения о воскресшем Иисусе (Деян. 9, 1). И вот – Сам Воскресший настиг его на этом пути, и эта встреча изменила всю его жизнь, наполнив ее благодатью, истиной, радостью о Христе Воскресшем, изменила и его самого, посеяв в душу семя новой жизни, сделав из фарисея-ревнителя Савла апостола Павла. Каково же будет Его Второе обетованное пришествие на землю и слава Его бесконечного Царства!
В наше время эсхатологические ожидания человечества только усиливаются, однако в них все больше преобладает темная, катастрофическая сторона. Это происходит потому, что современная секулярная эсхатология все более отрывается от библейско-христианских корней. Ожидание конца света перестает быть радостным предчувствием встречи с Богом. Разного рода художественные произведения, в особенности продукция киноиндустрии, культивируют в массовом сознании давящее представление об апокалипсисе как апофеозе всеобщей гибели.
Одна из важнейших целей новой книги православного писателя Тимофея Веронина – показать, что при всей своей трагичности и кажущемся пессимизме (Сын Человеческий, придя, найдет ли веру на земле? – Лк. 18, 8) христианские пророчества о конце мира хранят в себе таинственную радость и донести до современных читателей – и юных, и постарше – новозаветное свидетельство о том, что подлинные вера, надежда и любовь никогда не угаснут, они будут светить в людях до последних мгновений бытия этого мира (ср. 1 Кор. 13; 8,13), что врата ада не одолеют Церковь (Мф. 16,18).
Господь украсил конец земного дня закатным сиянием, красота которого не перестает удивлять и утешать наши усталые от дневной суеты души. Украсит Он и конец земной истории. Эти страшные последние дни в преддверии великого и славного дня Господня (Деян. 2, 20) будут озарены неизреченной трепетной красотой и согреты лучащейся радостью. И эти неотмирная красота и непреходящая радость струятся сквозь строки увлекательной повести о приключениях мальчика Коли и его семьи в дни торжества тайны беззакония (2 Фес. 2, 7).
Язык художественных образов и жанр «несерьезной» приключенческой повести делают произведение привлекательным и доступным для людей современного сознания – ведь все мы с трудом уже способны воспринимать «твердую пищу» святоотеческих писаний, и многим из нас, особенно молодым, бывает нужно молоко беллетристического иносказания. Вместе с тем автор касается сокровенных таинственных предметов веры с необходимым духовным тактом, который дает только подлинная глубокая вера и благоговение к священному Преданию Церкви.
Повесть названа «нефантастической» – потому что перед нами не фантазия в чистом виде; повесть вдохновлена новозаветной книгой Откровения и христианскими преданиями о последних днях вселенной и проникнута верой в то, что ничто не остановит и не разрушит непреложных определений и обетований Божиих. Господь грядет скоро, грядет неукоснительно... Но это и не реалистическое повествование, если можно говорить о реализме эсхатологичеких предсказаний. Автор не стремился к точному соответствию сюжета тем или иным свидетельствам Апокалипсиса и их толкованиям, освященным многовековой церковной традицией, – которые, впрочем, ввиду образности и таинственности этой книги, весьма многообразны, от буквально-исторических до глубоко символических. Например, в повести не выдерживается одно из конкретных свидетельств Откровения о том, что царство зверя продлится три с половиной года. Неточно описывается и судьба двух свидетелей Господних (Откр. 11, 3), которые должны явиться прежде наступления предреченного великого и славного дня (Деян. 2, 20)… В сюжете повествования нашли отражение и христианские предания более поздних времен, в частности, принадлежащие нашей отечественной традиции. И – во множестве – симптоматические черты современного мира, так живо напоминающие страшные образы и видения Апокалипсиса, – то, чему все мы уже и сейчас являемся непосредственными свидетелями…
Не стоит видеть в этом увлекательном рассказе попытку сколько-нибудь достоверно, «пророчески» изобразить будущее, – по мысли автора, это не более чем притча. Грядущие апокалипсические времена будут, конечно же, совсем другими, не такими, как в этой повести, и не такими, как вообще может нарисовать ограниченное человеческое воображение. Но несомненно, что и в эти последние дни мира, как и во дни пророка Илии, Господь сохранит Себе остаток верных (Рим. 11, 5). Непременно найдутся сердца, стремящиеся ко Христу, испытывающие духовную жажду, ищущие вечного и живущие не хлебом единым (ср. Мф. 4, 4) – несмотря на всеобщее отступление, неверие, забвение Царства Небесного. О таких сердцах эта книга.
<...>
